К злополучным выстрелам, прозвучавшим в боснийской столице душным днем 28 августа 1914 г., Австро-Венгрия подошла с множеством нерешенных остроактуальных внутренних и внешних проблем. Тесно между собой связанные, каждая из них могла стать поводом к войне, как к способу их решения. Начиная с 1908 г. каждый внешне- или внутриполитический кризис усиливал в верхах Монархии тягу к силовым методам выхода из него. Подлинная трагедия австро-венгерского руководства состояла в том, что оно не сумело создать минимум необходимых внешнеполитических условий в преддверии войны, оттолкнув от себя даже своих формальных союзников – Италию, официального члена Тройственного союза, и Румынию, примкнувшую к этому союзу в 1884 г. Чтобы удержать Италию и Румынию от перехода во враждебный лагерь, необходимо было отдать первой Южный Тироль, а второй хотя бы часть Трансильвании. Все подобные комбинации разбивались об упрямое упорство австрийцев не желавших поступиться хотя бы частью своей территории в первом случае и венгров – во втором. При этом Австрия охотно пошла бы на уступку Румынии венгерской Трансильвании, а Венгрия на передачу Италии Южного Тироля с Триестом, Трентино и австрийским приморьем в придачу (Ради справедливости следует отметить, что в Южном Тироле подавляющее большинство населения составляли немцы – 215 345 против 22516 итальянцев, в то время как в Трансильвании большинство принадлежало румынам.).
Другое дело, насколько были бы эффективны эти уступки. Может быть, Румыния, получив территории Трансильвании, и воздержалась бы от выступления против своей союзницы. Удержалась ли бы Италия, присоединив к себе Южный Тироль, от соблазна принять гораздо более щедрые посулы западных союзников за счет, разумеется, той же империи? Судя по всему – вряд ли. Итальянская национальная политика, начиная с эпохи Рисорджименто, была жестко ориентирована на разрушение империи. Знаменитый клич вождя Рисорджименто Мадзини “Уничтожить Австрию!” (“Austria delenda!”, в 1915 г. молодой чех Эдуард Бенеш, будущий президент Чехословацкой Республики, тогда еще беглый подданный Франца Иосифа, опубликовал в Париже брошюру под таким же почти названием – “Detruise l’Autriche-Hongrie!”) звучал в 1914-1915 гг. более актуально, чем когда-либо.
Но эти гипотезы нисколько не меняют сути дела. Ни Австрия, ни Венгрия ни морально, ни политически не были готовы пойти на территориальные жертвы ради более высокой цели самосохранения. Не захотел уступить Италии хотя бы вершок от австрийской территории и сам Франц Иосиф, менее всех зараженный чересчур модным для него национализмом. Известно его заявление о том, что он “скорее сам пойдет в окопы, чем подарит итальянцам Южный Тироль”.
Между тем существует мнение, может быть и несколько преувеличенное, что судьба Монархии была предрешена в Лондоне 26 апреля 1915 г., когда в обмен на обязательство Италии вступить в войну на их стороне державы Антанты обещали итальянцам все австрийское побережье Адриатики, не задумываясь о том, что словенцев там было больше, чем итальянцев. Этим несуразным тайным соглашением союзники, пишет один из лучших знатоков истории империи Габсбургов проф. Роберт А. Канн, “сами того не подозревая, подписали смертный приговор Монархии, еще до того, как было принято формальное решение о ее роспуске”.
Однако независимо от эвентуального результата альтернативного курса австро-венгерской дипломатии внешняя политика Монархии, в конечном счете, определялась своеобразием внутренней структуры империи, ее экономической и военной мощью, а также международным положением Австро-Венгрии и сложившейся к началу XXв. в. в регионе геополитической ситуацией. Вместе с тем представляется, что и в жестких рамках неблагоприятной в общем международно-политической ситуации, внешняя политика Монархии могла быть более сбалансированной, реалистичной и целеустремленной.
Между тем австро-венгерская дипломатия, по меньшей мере, начиная с Боснийского кризиса 1908-1909 гг., действовала на редкость неудачно, нерационально, вопреки разуму и собственным интересам, а иногда просто топорно.
Существует, однако, и противоположный взгляд. Его сформулировал модный ныне английский автор по проблемам Австро-Венгрии Сэмюель Вильямсон-младший в рецензии на шестой том многотомного издания “Монархия Габсбургов 1848-1918” (шестой том целиком посвящен внешней политике и носит название “Монархия Габсбургов в системе международных отношений”). Англичанин, наоборот, считает, что именно “внешняя политика была той сферой, где Австро-Венгрия сохраняла свои великодержавные позиции, несмотря на возраставшую неадекватность этому статусу ее военного и экономического потенциала”. Более того, он даже полагает, что искусству “выживания империи мог бы поучиться у Габсбургов и Франца Иосифа Михаил Горбачев”, имея в виду габсбургскую готовность “идти на риск войны, чтобы спасти свою хрупкую политическую и международную позицию”. Интересно, на кого должен был “идти войной” М.С. Горбачев во имя спасения советской империи!? С этим экстравагантным взглядом можно было бы и согласиться, если бы не поведение Франца Иосифа в июле 1914 г., скорее похожее на акт самоубийства, нежели выживания или спасения.
Бессилие и бесплодность австро-венгерской дипломатии со всей очевидностью проявились в 1912-1913 гг. Проигравшей в итоге балканских войн стороной оказалась не одна только Турция, но и Австро-Венгрия. Она была унижена, посрамлена. Впервые за всю историю европейско-османского противостояния балканские проблемы решались без непосредственного участия империи Габсбургов. Авторитету ее как великой державы был нанесен ощутимый урон. Еще больше пострадал престиж империи в глазах собственных подданных, особенно югославянских и просто славянских. Жгучее чувство униженности и бессилия испытывала, пожалуй, вся верхушка империи. И эта психологическая травма сыграла немалую роль в бесшабашной агрессивности правящих кругов в роковые июльские дни 1914 г. В результате двух этих войн расширились территориально и значительно усилились Сербия и Румыния за счет Болгарии – единственной потенциальной союзницы Австро-Венгрии на Балканах.
События, приведшие к мировой войне, начались с убийства эрцгерцога Франца Фердинанда, которого сербская пропаганда изображала как заклятого врага Сербии. На самом деле наследник престола был одним из тех немногих руководящих деятелей Монархии, кто решительно выступал против антисербских акций. Он категорически возражал не только против уничтожения соседнего государства, но даже настойчиво требовал, чтобы “ни под каким видом не аннексировать ни один квадратный метр ее территории”. Он, став наследником, подобно Бисмарку неустанно предостерегал против войны с Россией, постоянно ратовал за возрождение союза трех императоров, немало сделал для нормализации отношений с Россией на рубеже двух веков.
В апреле 1914 г. эрцгерцог обсуждал с редактором влиятельной “Райхспост” план реализации преобразования дуалистической империи в “Соединенные Штаты Великой Австрии” в соответствии с предложениями А. Поповичи, одного из лидеров национального движения румын Венгрии, входившего в так называемую бельведерскую клику эрцгерцога Франца Фердинанда Габсбурга (Бельведер – одни из красивейших дворцов Вены, тогда резиденция эрцгерцога, вокруг которого группировались оппозиционные венгерскому режиму деятели национальностей Венгрии. Упомянутый выше конкретный проект федерализации был подготовлен шефом канцелярии кронпринца А. Брош фон Ааренау.). Разумеется, эрцгерцог полностью отвергал идею “полной автономии”, настаивал на ограничении прав автономий не только в военной сфере, но и в экономике и таможенной политике в пользу имперского единства и централизации. Ибо конечной целью его было возрождение былого величия династии путем ликвидации “венгерской супремации” в империи и ее централизации.