Авcтро-венгерское вторжение в Сербию, хотя и неудачное, так как было предпринято с недостаточными силами, все же сломило наступательные стремления сербов. Сербская армия не посмела возобновить наступление и перейти линию Дунай–Сава. Зато австро-венгерское командование получило возможность зимой 1914/15 годов использовать против русских на Карпатах 8-й и 13-й корпуса, а также сводный корпус Краусса и весной 1915 года — 15-й и 16-й корпуса против Италии. Против Сербии остались только части ландштурма и Дунайская флотилия.
В первые месяцы 1915 года боевые единицы Дунайской флотилии находились большей частью на верфях Будапешта, где ремонтировались, частью перестраивались и поочередно доковались.
«Szamos» после ремонта, произведенного в Брчко, стал на зимнюю стоянку в Броде на Саве, «Bodrog», сторожевой корабль «b», вооруженный пароход «Almos» и госпитальное судно «Кulра» несли сторожевую службу у Землина, так как противник ограничился занятием Цыганских островов, (которые хорошо просматривались с Белградских высот и потому не могли быть удержаны австро-венгерскими войсками) и обстрелом железнодорожной насыпи. Эта служба протекала без сколько-нибудь значительных событий.
Монитор «Maros» (1915)
В середине февраля мониторы «Enns» и «Maros», вооруженный пароход «Samson» и госпитальное судно «Кulра» были посланы в Землин. Дунайская флотилия получила приказ вынудить неприятельскую артиллерию обнаружить свое расположение, так как достаточно было появления одного монитора под Белградом, чтобы заставить сербов открыть огонь. Когда 17 февраля одна из сербских батарей дала несколько выстрелов по башне Гунияди (Hunyady-Turm) в Землине, тотчас же вышел «Enns» под командованием капитан-лейтенанта О.Вульфа и сделал с большого расстояния несколько выстрелов по электростанции в Белграде. Две неприятельские батареи приняли бой, тем самым дав возможность установить их положение. С наступлением сумерек бой прекратился. «Enns» получил только одно попадание осколком гранаты и ушел без повреждений.
Все же эта артиллерийская дуэль показала, что Дунайская флотилия, по сравнению с противником, попала в еще менее выгодное положение, чем во время обстрела Белграда в 1914 году. Союзники за это время вооружили сербов морскими орудиями: под Белградом стояли три французских 14,8-см морских орудия под командованием капитан-лейтенанта Пико. Неприятельские артиллерийские позиции были бетонированы и хорошо замаскированы, так что причинить повреждения им или орудийной прислуге могло только непосредственное попадание с мониторов. Кроме того, только новые мониторы могли противопоставить неприятельской артиллерии равноценные пушки, причем полный успех мог быть достигнут лишь при совместных действиях с тяжелой артиллерией войск (Обстрел этой батареей, стоявшей на якоре выше Землина, флотилии только потому не имел успеха, что неприятельская батарея пристреливалась к флотилии, вместо того, чтобы применить стрельбу уступом.).
Соответственно этому положению действия Дунайской флотилии ограничивались лишь патрулированием каждой ночью, чтобы противостоять возможным неожиданным действиям со стороны противника. Кроме того, противник был вынужден при появлении кораблей флотилии обнаруживать позиции своих батарей, поэтому, всегда готовые к съемке с якоря корабли могли быстро уходить из сферы огня батарей и становиться на якорь вне их обстрела.
Для поддержки своих береговых постов высылались дозоры. 24 февраля Дунайская флотилия была усилена вооруженными пароходами «Balaton» и «Vág»; 26 февраля вступили в строй минные тендеры «Baja» и «Bácska».
1 марта в Петроварадин (место пребывания командования Дунайской флотилии) прибыли мониторы «Bodrog», «Кörös», вооруженные пароходы «Almos», «Balaton» и «Vág», пароход «Andor» с речным минным отрядом и госпитальное судно «Кulра».
С этого времени корабли Дунайской флотилии несли сторожевую службу у Землина подивизионно. Свободные корабли уходил и для отдыха в Карловцы. Пребывание там использовалось не только для отдыха, но также и для проведения больших учений, в которых особенно активное участие принимал речной минный отряд под командой капитан-лейтенанта Рудмана, усиленный двумя саперными мотоботами. В дальнейшем были предприняты промер и землечерпательные работы в притоке Дуная — Темеш, для создания судоходного пути для легких судов вне досягаемости белградской артиллерии.
Точная рекогносцировка взорванного железнодорожного моста Землин–Белград и устья Савы, проведенная одним из офицеров Дунайской флотилии и саперным офицером, показала невозможность входа в Саву мониторов. Если даже по исключительно высокой воде и можно было пройти под концами упавших пролетов моста, то остальной путь как вверх, так и вниз по течению был настолько прегражден затопленными торговыми судами и частями понтонного моста, что всякая возможность прохода исключалась.
24 марта «Szamos» вышел с зимней стоянки из Брода на Саве в Брчко для несения сторожевой службы на Саве. В тот же день Дунайская флотилия усилилась вооруженным пароходом «Helene».
Тем временем подвоз боевых припасов стал для Турции решающим вопросом, так как от него зависел исход боев в Дарданеллах. Нейтральная Румыния закрыла свои железные дороги для транспорта центральных держав. Поэтому 30 марта была предпринята попытка перебросить боевые припасы по Дунаю, хотя шансы на успех были ничтожны. Пароход «Belgrad» под командой капитан-лейтенанта В. Бесцля, груженый боевыми припасами, должен был прорваться у Белграда, воспользовавшись дождливой и штормовой ночью. Под прикрытием мониторов «Enns» и «Bodrog» он вышел в 21 ч 30 мин из Землина и удачно прошел Панчова, не будучи открыт прожекторами противника. Так как сербская артиллерия в Белграде молчала, то мониторы в 23 ч повернули согласно приказу обратно к месту якорной стоянки.
Лишь подойдя к Винча (Vinca), пароход «Belgrad» был замечен и попал под сильный огонь сербских батарей. Когда пароход миновал Винча, он был уже объят пожаром и у Ритопека взлетел на воздух. Командир, помощники и большая часть команды погибли; только восемь человек были спасены береговой охраной, сумев достичь вплавь левого берега. Несколько человек, добравшихся до правого берега, были взяты в плен. По описанию сербской газеты, около Винча пароход наскочил на мину, и только взрыв всполошил сербскую артиллерию, которая и прикончила корабль (Спасенные люди не смогли дать точных показаний относительно действительной причины взрыва. Рекогносцировка, проведенная одним из офицеров Дунайской флотилии, определила у места гибели наличие искусственно проложенных каналов, заставлявших предполагать, что там располагались торпедные батареи.).
Последовавшие за гибелью этого корабля рекогносцировки и агентурная разведка установили, что все сербское побережье, особенно около переправ, было сильно защищено артиллерией среднего калибра. В такой же мере был прегражден фарватер минными заграждениями и торпедными батареями; Железные ворота были наглухо закупорены. Проход участка Белград–болгарская граница протяжением 330 км, для которого потребовалось бы около 13,5 часов, был совершенно невозможен, принимая во внимание сосредоточенный неприятельский огонь, даже если не считаться с противодействием свободно плававших в то время в низовьях Дуная русских вооруженных пароходов. Дальнейшие попытки доставки боевых припасов в Турцию пришлось поэтому на некоторое время прекратить.
Чтобы путем малоценной приманки обнаружить сербские позиции и избавить корабли Дунайской флотилии от ненужных повреждений, в ночь с 9 на 10 апреля была предпринята попытка поставить на якорь в сфере огня неприятельской артиллерии ложный монитор.
Этот ложный корабль был построен на верфи Дунайской пароходной компании из бревен, досок и парусины, окрашен в боевую окраску и имел издали силуэт монитора. Команда была набрана из добровольцев и время от времени разводила в ложной топке дым для усиления мистификации.
Попытка, однако, не увенчалась успехом, так как сербы узнали об этом заранее посредством своей превосходной службы связи и потому не открывали огня по ложному противнику. Однако, они настолько колебались в определении, имеют ли они перед собой действительный монитор или ложный, что мониторы получили поэтому гораздо больше свободы действия и обстреливались гораздо меньше. Это доказано было уже 10 апреля, когда монитор «Enns» атаковал артиллерийские позиции противника восточное Калимегдана, не встретив никакого противодействия огнем.
В это время появился новый враг в лице французских самолетов, ограничивавшихся поначалу только разведывательными полетами за пределами досягаемости Дунайской флотилии. Управление морских сил, учитывая нового противника, вооружило новые единицы Дунайской флотилии зенитными орудиями, в том числе и монитор «Inn», который 12 апреля примкнул под командой капитан-лейтенанта Лотаря Лешановского к флотилии в Петроварадине. Он остался там для того, чтобы принять участие в совместных действиях по обороне этой крепости и города Уйвидека (Ujvidék) от атак с воздуха. Монитор «Enns» имел такую же задачу в Землине.
12 апреля Дунайская флотилия получила новый тральщик «Balaton» под командой капитан-лейтенанта запаса Франца Грейпеля.
Монитор «Szamos» и вооруженный пароход «Una» приняли на Саве участие в учениях, имевших своей целью тренировку в совместных действиях с войсками по обороне предмостного укрепления в Брчко.
В ночь на 23 апреля противник попытался нанести удар по мониторам, атаковав флотилию на якорной стоянке у Землина, бесшумно двигавшимся торпедным катером. По причине того, что дозорный корабль открыл огонь по торпедному катеру тотчас же после его обнаружения, противник был вынужден преждевременно выпустить торпеду и повернуть обратно. Торпеда взорвалась у глинистого берега Дуная. Так как «Кörös» после этого переменил место, то на стороне противника создалось представление, что этот монитор потоплен, за что командиру катера были присуждены английским судом призовые деньги.
Об этом «Таймc» от 3 апреля 1917 года сообщает следующее:
«Призовой суд. Потопление австрийского монитора “Кörös“. Призовые деньги.
…20 апреля 1915 года на Дунае были замечены неприятельские мониторы и сторожевые корабли, поэтому я как командир дозорного корабля (Rundenboot) получил приказание от вице-адмирала Трубриджа произвести разведку и, если возможно, атаковать корабли противника. 21 апреля 1915 года я покинул Белград и произвел ночную разведку, после чего рано утром 22-го вернулся в Белград. Вечером 22 апреля я пошел также как и накануне и, миновав незамеченным позиции Землина, обнаружил несколько неприятельских мониторов. Когда я находился на расстоянии около 100 ярдов от крайнего к югу монитора, я был замечен одним из постов и выпустил торпеду, которая попала и потопила монитор.
Непосредственно после выпуска торпеды, среди неприятельских кораблей произошел сильный взрыв, осветивший все небо. Катер не взял ни оставшихся в живых, ни пленных… катер стал уходить полным ходом, направляясь вниз по течению к Землину. Лучи прожекторов шныряли над катером, и начался сильный пулеметный и орудийный огонь. Но, несмотря на то, что катер получил несколько попаданий, офицеры и команда остались невредимы, катер вернулся 23 апреля в 2 ч 20 мин утра в Белград.
Когда я позже утром увидел флотилию на якоре, она насчитывала одним монитором меньше, и на флагманском корабле был поднят черный флаг (Вполне объяснимая ошибка, так как военные флаги мониторов, постоянно носимые, были грязны и изодраны.).
Из многих источников было установлено, что название потопленного сторожевым катером монитора было “Кörös“, и я думаю, что команда его состояла не менее чем из 81 человека.
Капитан-лейтенант Керр сообщил, что атаковавший катер был одним из больших паровых катеров линейных кораблей. Он был вооружен и привезен через Сербию на Дунай.
Коммандер Андерсон сообщил, что потеря “Кörös” была объявлена в австрийских газетах, хотя приписывалась взрыву мины (Такого сообщения никогда не появлялось.).
Председатель разъяснил, что победители имеют право получить призовые деньги, и назначил их в размере 415 фунтов стерлингов».
Чтобы, в случае повторения такого нападения, иметь возможность отрезать неприятельскому катеру путь отступления, Дунайской флотилии были приданы саперные катера под командой капитана Франца Ваничека, которые, будучи скрыты в кустах ниже места якорной стоянки, должны были закрыть путь пропущенному вперед катеру. Кроме того, подход был прегражден боном. Противник, однако, не пошел на новое испытание бдительности Дунайской флотилии.
В ночь на 28 апреля «Кörös», находясь в дозоре, был безрезультатно забросан бомбами с самолета. На следующий день четыре неприятельских самолета пытались нанести сильный удар по речным силам на якорной стоянке под Землином. Атака не имела успеха, несмотря на смелые полеты самолетов на небольшой высоте над кораблями под сильным огнем мониторов. Неприятельские самолеты повернули после безуспешного бомбометания обратно, причем один из них, по всей вероятности поврежденный, покинул место боя уже в самом начале действий (Воздушное нападение на Дунайскую флотилию никогда больше не повторялось — самолеты опасались подлетать к мониторам ближе, чем на 5 км.).
15 мая монитор «Inn», под командой капитан-лейтенанта Л. Лешановского, получил боевое крещение.
Мониторы «Inn» и «Enns»
Сербы берегли в течение последнего времени боевые припасы, препятствуя, однако, всякому ночному движению по реке и применяя многочисленные прожекторы. «Inn» предпринял, попутно со своими обычными выходами в дозор, попытку вывести из действия при помощи сторожевого корабля «с», как флангового наблюдателя стрельбы, один из этих докучливых прожекторов. Неприятель, однако, начал из Калимегдана обстрел находившегося вблизи от него сторожевого корабля, и после нескольких промахов добился попадания в его бензиновую цистерну. Граната вызвала взрыв бензохранилища, пробила дно корабля и лишила его возможности управляться. Горящий корабль представлял собой превосходную мишень для снарядов. Несмотря на это, команда лихорадочно, но безрезультатно, работала над тушением пожара. Немного минут спустя, к месту аварии подошел находившийся на посту саперный катер, под командой лейтенанта Добльгофа и, не обращая внимания на обстрел, взял на буксир сторожевой корабль, чтобы увести его за остров. В этот момент вторым попаданием была пробита подводная часть сторожевого корабля «с», после чего он быстро стал тонуть. Так как буксировка его была невозможна, корабль был посажен на мель. Саперный катер подошел к нему, взял раненых и ушел, чтобы донести о положении дел. Оставшаяся команда, по распоряжению командира сторожевого корабля, сошла на берег; командир корабля Цангль остался с боцманом и своим вестовым для того, чтобы спасти или уничтожить шифры и судовые документы. После того, как остальная команда покинула корабль, разрыв гранаты бросил командира на палубу и офицер потерял сознание. Когда он вновь пришел в себя, уже не было его вестового, матроса Магяревича, который, по всей вероятности, был разорван снарядом или выброшен за борт. Командир корабля с боцманом переправили на берег спасенные материалы, и были подобраны возвратившимся обратно саперным катером. Трое из команды сторожевого корабля были убиты, четверо ранены.
Монитор «Inn», после рокового попадания в сторожевой корабль, тотчас же прекратил обстрел неприятельских прожекторов и вошел в рукав реки для прикрытия действий по спасению, для отвлечения на себя неприятельского огня и его прекращения. При этом по монитору открыло огонь несколько сербских батарей, не прекращая, однако, обстрела сторожевого корабля «с». Когда саперный катер спас командира и боцмана сторожевого корабля, «Inn» прекратил бой. Несмотря на сильный неприятельский огонь, монитор не получил ни одного попадания.
Так как сербы, очевидно, потеряли всякую надежду застать врасплох Дунайскую флотилию во время ее стоянки на якоре, то 17 мая они атаковали двумя торпедами один из сторожевых кораблей на ходу. Оба смертоносных снаряда, однако, прошли мимо и взорвались у берега. Выпустивший их неприятельский торпедный катер вынужден был быстро отойти под пулеметным огнем сторожевого корабля.
Чтобы затруднить плавание кораблей при несении дозорной службы, неприятель поставил ложные мины. Эти мины, однако, были тотчас распознаны как муляжи и оставлены на своих местах для того, чтобы у противника создалось мнение, что Дунайская флотилия приняла заграждение за настоящее.
Вступление Италии в Мировую войну, естественно, не имело никаких оперативных последствий для австро-венгерских речных сил на Дунае. Изменения произошли лишь в командовании Балканского фронта; вместо отозванного на юго-западный фронт генерала от кавалерии эрцгерцога Евгения, главное командование армейской группой в районе Уйвидек–Петроварадин, а тем самым и Дунайской флотилией, принял генерал от кавалерии фон Терстианский. Ввиду роста численности Дунайской флотилии ее командование было усилено капитаном 3 ранга Чарльзом Мазьоном, в качестве командира 2-го дивизиона мониторов, и служба флотилии была организована подивизионно.
Частые рекогносцировки реки привели к постановке противником обширных минных заграждений. Против таких минных полей у Остружницы и Винча были предприняты операции, при которых мины, становившиеся видимыми при спаде воды, расстреливались или разоружались специальными минными партиями. Руководство этой работой лежало преимущественно на капитан-лейтенанте резерва Георге Риттере фон Цвирковском, который был прикомандирован к Дунайской флотилии как офицер тайной разведки. Эти предприятия иногда влекли за собой человеческие и материальные жертвы, как, например, 13 апреля, когда при разоружении мин взлетел на воздух один из кораблей вместе со своей командой. Они причиняли, однако, постоянное беспокойство противнику.
Летние месяцы протекали для Дунайской флотилии в ожидании предстоящего наступления. Кроме несения дозорной службы у Землина, Уйвидека и Брчко на Саве, речные силы часто привлекались к учениям. Стоявшие на якоре перед Уйвидеком мониторы в июне много раз использовались для отражения неприятельских атак с воздуха. Речной минный отряд находился подолгу в действии — для борьбы с неприятельскими минными заграждениями предпринимались рекогносцировочные походы и более мелкие операции. Вооруженные пароходы несли речную полицейскую службу.
Так как сербы обстреливали каждый корабль, заходивший в сферу огня их орудий, то на месте стоянки у Землина был поставлен ложный сторожевой корабль для того, чтобы вызвать у противника лишний расход боевых припасов. Этот корабль был удачно использован в ночь с 19 на 20 сентября. Как только он попал около Военного острова (Kriegsinsel) в луч прожектора, по нему был открыт огонь. Несмотря на это, удалось поставить корабль на якорь в протоке Рейер (Reiherarme), после чего он был покинут своей добровольной командой. Сербы сделали по нему еще около 100 выстрелов из орудий всех калибров, после чего ложный сторожевой корабль был уведен.
Между тем против сербов подготавливалось концентрированное наступление центральных держав. Намерение поставить на колени Сербию уже в конце весны 1915 года, чтобы открыть путь к Константинополю, оказалось невозможно привести в исполнение из-за вступления Италии в Мировую войну и отсутствия решимости у болгарского правительства встать на сторону Германии и Австро-Венгрии. Тем не менее, как в дипломатических, так и в военных кругах без отдыха работали над тем, чтобы привлечь на сторону центральных держав Болгарию, а если можно, то и Румынию. Переговоры с Румынией не привели к успеху. Гораздо более удачны были результаты переговоров с Болгарией, так как победы Германии и Австро-Венгрии на востоке и провал первого наступления Италии укрепили доверие болгарского царя Фердинанда к делу центральных держав.
Подписанное в начале сентября Германией, Австро-Венгрией и Болгарией военное соглашение возложило главное командование над войсками союзников, действующими против Сербии, на германского генерал-фельдмаршала фон Макензена. Ему была поставлена задача разбить сербскую армию и возможно скорее установить и обеспечить сообщение между Венгрией и Болгарией. Между тем, армии центральных держав сосредоточились у границ Сербии. Руководящие военные круги приняли решение атаковать противника на фронте Сава—Дунай, который в этих местах уже неоднократно посещался подполковником германского генерального штаба Хенчем.
В конце сентября австро-венгерская 3-я армия, усиленная немецкими частями, развернулась к северо-западу и северу от Белграда, а германская 11-я армия — в районе Вершетц. 3-й армией командовал австро-венгерский генерал от инфантерии Герман фон Кевесс, 11-й армией — генерал от артиллерии фон Гальвиц (Правое крыло австро-венгерской 3-й армии, к которому в Боснии примыкала Вышеградская группа, насчитывало полторы пехотных дивизии; в середине стоял 14-й корпус (три пехотных дивизии), левое крыло состояло из австро-венгерской 26-й пехотной дивизии, германского 22-го резервного корпуса и австро-венгерского 8-го корпуса. Германская 11-я армия состояла из 3-го,4-го и 10-го резервных корпусов.).
Болгары сосредоточились у западных границ своей страны, выговорив себе, однако, право начать наступление только через несколько дней после выступления союзников. Россия предъявила 3 октября ультиматум Софии, на который три дня спустя болгары ответили в резкой форме, после чего Антанта порвала отношения с софийским правительством. Уже в конце сентября Англия, Франция и Италия высадили в Салониках свои войска, предназначенные для войны против Болгарии.
План операций предусматривал переход союзных войск через Дрину, Саву и Дунай. При этом 3-я армия должна была переправиться своим правым флангом, силой в полторы дивизии, к которым присоединилась боснийская Вышеградская группа, преодолев колено, образуемое Дриной и Савой в Мачве (Macva), а также форсировав Саву с помощью паровых паромов под прикрытием огня монитора «Szamos» и вооруженного парохода «Una». Своим центром (тремя дивизиями австро-венгерского 14-го корпуса) она должна была в ночь на 7 октября переправиться через Саву у Прогара на паромах и по военному мосту (Kriegsbruscke) под прикрытием монитора «Szamos» и парохода «Una».
7 октября войска этого корпуса должны были навести понтонный мост у Болевцы (Boljevci), 4 1/2 дивизии левого фланга должны были: 26-я австро-венгерская дивизия перейти Саву у Остружницы, чтобы сковать неприятельские силы; 22-й германский резервный корпус форсировать Саву выше Большого Цыганского острова, чтобы охватить с юго-запада Белград и начать с северо-запада и севера от Белграда лобовую атаку и окружение этой крепости, соединившись с австро-венгерским 7-м корпусом. Германская 11-я армия должна была переправиться через Дунай после демонстрации переправ у Базиас и Орсова, одновременно тремя колоннами: у Паланка и Базиаса 10-й резервный корпус на укрепленный Рам; у Дунадомбо — 4-й резервный корпус через Дунайский остров Темесцигет на Костолаки, наконец, из Кевевара 3-й резервный корпус по направлению на старую турецкую крепость Семендрия.
Переправа через Дунай австро-венгерских и германских войск в октябре 1915 г.
Орсовская группа под командованием австро-венгерского генерал-лейтенанта фон Фюллепа выполняла, прежде всего, задачу обмануть и сковать сербские войска посредством ложных операций в местах переправы. Затем она должна была совместно с 1-й болгарской армией под командованием генерала Бояджева занять выступ сербской территории в излучине Дуная у Кладово, чтобы обеспечить свободное плавание по Дунаю. Принимая во внимание свою малочисленность, группа эта должна была переждать со своими переправочными операциями до тех пор, пока продвижение болгар в Сербию не обеспечит успех согласованному с ними наступлению. Босния прикрывалась Вышеградской группой, состоявшей из австро-венгерских частей под командой генерала Саркотика. Болгарская Южная армия под командой генерала Жекова должна была вогнать клин между северной и южной Сербией для того, чтобы на севере ударить сербов в тыл, а на юге сдерживать вдали от болгарских границ высаженный в Салониках англо-французский вспомогательный корпус генерала Саррайля. Так как при наступательных операциях против сербов австро-венгерской Дунайской флотилии, под командой капитана 1 ранга Карла Люциха, выпала большая роль, ее корабли в боевой готовности были сконцентрированы частью у Землина, частью у Уйвидека. Флотилия была значительно усилена вошедшими тем временем в строй новыми мониторами «Теmes» и «Sava».
4 октября речной минный отряд был вызван в район операций, чтобы обследовать в отношении мин предполагаемые для переправы места.
В приказе на переправу 3-й армии на главные силы флотилии было возложено содействие переправе через Дунай у Калимегдана и у Большого Цыганского острова, а на Савскую группу мониторов — содействие переправам через Саву.
Операции на Саве и на Дунайском участке Паланка—Базиас начались 6 октября утром. Монитор «Szamos» (капитан-лейтенант Эдуард Канковский), вооруженный пароход «Una» (капитан-лейтенант Метцгер), группа тральщиков «Arad» и «Fulton», а также два паровых парома 5 октября после обеда вышли из Брчко и пошли вниз; в Брезовополье к ним присоединился третий паровой паром. Так как во время похода оба тральщика потерпели аварию и вынуждены были повернуть обратно в исходную точку, «Szamos» и «Una» продолжали путь без тральщиков. Начиная от брода у Рача, группа шла под ружейным огнем; на огонь был дан ответ несколькими выстрелами из легких орудий.
Согласно приказу, отряд кораблей прибыл 6 октября утром в Ярак, ни разу не встретившись с минами. Там отряд выбил огнем, из района, намеченного для высадки, сербское береговое охранение и тотчас же начал переправу войск. Для этой цели имелось только два паровых парома (третий сел на мель у Равнье). Бой продолжался до 16 ч, «Szamos» сдерживал сербов орудийным огнем на одном фланге высадившихся войск, «Una» — на другом.
После того, как войсковые части почувствовали под собой твердую почву, корабли пошли дальше вниз с одним паровым паромом. У Дреноваца были обстреляны местность и одноименный остров, и тем самым подготовлено последовавшее затем наступление австро-венгерских войск на Дреновац.
В 17 ч 40 мин речные силы достигли Мишарского брода, где попали под меткий частый огонь двух неприятельских 8-см морских орудий, установленных у самого берега. Корабли находились от них всего в 500 м; одновременно они были накрыты шрапнельным огнем полевой батареи с Мишарских высот. Корабли отвечали на огонь из всех своих орудий и вскоре заставили противника замолчать. Между тем, «Szamos» получил несколько попаданий, причем было ранено три человека (Часть барбетной брони кормовой 120-мм башни была разбита, поясная броня у провизионного погреба пробита, осколки гранат перебили оба рулевых привода и ранили двух человек; наконец в надстройку попал один снаряд, осколки которого ранили кочегара и повредили паропровод и переговорные трубы.). На вооруженном пароходе «Una» был выведен из строя один из пулеметов. Управляясь машинами, «Szamos» добрался до прикрытия Кленовачка-Ада; там были своими средствами исправлены повреждения, после чего в 20 ч корабли пошли дальше.
В 23 ч 40 мин группа, остановившись ненадолго у Прогара, продолжала путь к следующей переправе.
Сербские береговые посты были быстро разогнаны, так что в 3 ч смогла начаться беспрепятственная переправа своих войск (С этого времени и до 30 октября группа мониторов поддерживала у Прогара наступление фланга сухопутных войск, причем постоянно обстреливалась неприятельскими батареями, не получив, однако, никаких повреждений, «Szamos» сумел взять и пленных.).
Одновременно с этими событиями состоялся переход через Дунай трех колонн германской 11-й армии. После того, как неприятельская артиллерия была приведена к молчанию огнем немецких гаубиц, продолжавшимся 2 ч 30 мин, у Паланки и Базиаса, под наблюдением Макензена, произошел переход германского 10-го резервного корпуса (101-я, 102-я, а затем и 107-я пехотные дивизии) и наступление на укрепленный Рам. Севернее, восточнее и западнее Рама перешла Дунай 103-я пехотная дивизия, пользуясь частично островом Чибуклия и применяя саперные гребные паромы и понтоны.
Начиная с 7 октября, германская 101-я пехотная дивизия форсировала Дунай при помощи паровых паромов, состоящих каждый из шести секций. Переправа встретила здесь, как и в других пунктах, большие затруднения из-за начавшейся коссовы — сильнейшего восточного ветра, временами случающегося в низовьях Дуная (Этот штормовой ветер влечет за собой в низовьях Дуная большой нагон идущей вверх по течению массы воды с большой волной и бурунами. По сообщению одного из судоводителей, при этом шторме канаты рвались как бечевки; работа саперов и команд кораблей была чрезвычайно затруднена.).
Тем временем началась также и самая трудная часть наступательных операций Балканской армии — штурм Белграда. Переправа союзных войск под Белградом оказалась длительной и изобиловала препятствиями, потому что здесь речь шла о взятии сильно укрепленного и в высшей степени благоприятного для обороны, по своему естественному положению, плацдарма.
Уже в полдень 6 октября тяжелая артиллерия австро-венгерского 7-го корпуса начала обеспечение переправы союзников четырехчасовым ураганным огнем из 70 тяжелых и средних и 90 легких орудий. За этим последовал шрапнельный огонь, имевший целью подавить попытки восстановления неприятельских батарей, длившийся с небольшими перерывами всю ночь. Под его прикрытием до 4 ч 7 октября через Дунай переправились четыре батальона; они достигли, правда, только тянувшегося вдоль Дуная полотна железной дороги, где и закрепились всего лишь в нескольких метрах от противника. Переправа этой ударной группы, ее высадка и закрепление повлекли за собой значительные потери в людях и материальной части, так как артиллерийская поддержка не могла быть оказана из-за отсутствия связи. Для облегчения тяжелой борьбы этих 14 пехотных рот были введены в действие корабли Дунайской флотилии.
Уже вечером 5 октября речной минный отряд Дунайской флотилии обследовал протоки с обеих сторон Большого военного острова и нашел их свободными от мин. Для охранения от нападений неприятельских моторных катеров все сторожевые корабли были поставлены ниже по течению места переправы и у устья Савы; четыре сторожевых корабля, выделенные в распоряжение командования переправы, были в течение ночи выведены из строя неприятельским огнем.
Когда положение окопавшегося ниже башни «Не бойся» (Nebojseturm) батальона стало ненадежным, были введены в действие утром 7 октября в первую очередь мониторы «Bodrog» и «Maros». Они тотчас же попали под сильный огонь, в котором особое участие принимали орудия с Врачара. Для поддержки этих двух кораблей вышли «Sava», под командой командира дивизиона капитан-лейтенанта Мазьона (Так в оригинале; ранее указано, что Ч. Мазьон имел воинское звание капитан 3 ранга (Прим. ред.).), а также «Кörös» и «Leitha». Так как одновременно с этим австрийская тяжелая артиллерия нейтрализовала своим огнем неприятельские орудия, то мониторы «Кörös» и «Leitha» смогли под самым Калимегданом занять выгодную позицию в мертвом пространстве сербских батарей в то время, как остальные корабли направили свой огонь от северной оконечности Военного острова по занятым еще неприятелем позициям. «Кörös» (капитан-лейтенант Родинис) получил при этом попадание снарядом большого калибра, пробившим трубу, которое, однако, не снизило боеспособности монитора. «Leitha» (капитан-лейтенант Шуберт) подошел вплотную к позиции правофлангового 87-го пехотного полка, получил от войск целеуказание наиболее угрожающих позиций противника, обстрелял их с самых коротких дистанций и заставил неприятельскую полевую артиллерию отойти из Калимегдана. «Кörös» также принимал участие в этом обстреле и добился хороших результатов.
Генерал-майор фон Сухай пишет относительно этой фазы боя:
«Выше всякой похвалы в этом затруднительном положении была помощь мониторов. Корабли вступили в бой, показали себя, и отвлекли на себя огонь неприятельской артиллерии, и тем самым дали пехоте возможность держаться».
После обеда ведшие бой корабли были сменены мониторами «Теmes», «Enns» и «Inn», под флагом командующего Дунайской флотилией. Эти корабли обстреляли неприятельские артиллерийские позиции с очевидным успехом. «Теmes» привел при этом к молчанию неприятельскую батарею на Врачаре тремя залпами двухорудийной башни, накрывшими цель; неприятельский артиллерийский огонь стал заметно слабее. С наступлением темноты бой был прекращен. В продолжение ночи артиллерийский бой не возобновлялся, и следующие австро-венгерские штурмовые батальоны вышли вниз по Дунаю под прикрытием сторожевых кораблей «f» и «h» и окопались внутри цитадели. Потерпевшие аварию моторные катера, предоставленные в распоряжение командования переправами, были спасены саперами.
8 октября из-за плохой видимости поддержка войск австро-венгерской сухопутной артиллерией была невозможна, так что огневую помощь ударным группам на сербском берегу могли оказать только мониторы. На основе опыта речных боев на Саве в 1914 году корабли были направлены группами к левому флангу высадившихся частей, чтобы облегчить их продвижение. Положение мало изменилось по сравнению с предыдущим днем. Ударные группы заняли лишь небольшое пространство; бой разгорелся снова с удвоенной силой, и даже создавалось впечатление, что сербы ввели в действие за ночь новую артиллерию. С одной из позиций у Врачара «Maros» (капитан-лейтенант Бублай) получил попадание в надстройку, было убито и тяжело ранено несколько человек, а также произошло возгорание топлива. Чтобы потушить пожар монитор должен был выйти из боя, но боеспособность его не пострадала. «Enns» (капитан-лейтенант Топиль) согласно приказу в 11 ч 40 мин начал обстрел сербских позиций у Калимегдана, открыв огонь от башни Гунияди и спускаясь вниз для того, чтобы соединиться с «Кörös» и «Leitha», которые оставались на своих вчерашних позициях, ниже Калимсгдана (Капитан-лейтенант Родинис, как командир группы, в которую входили мониторы «Кörös» и «Leitha», запросил по радио разрешение остаться на своей позиции под Калимегданом без смены, так как там он мог действовать, не подвергаясь обстрелу. Это ходатайство было удовлетворено.).
Спустя 10 мин по «Enns» открыла огонь не обнаруженная до тех пор 14-см батарея у Топчидера, достигнув уже четвертым выстрелом попадания в носовую часть ниже ватерлинии, в то время, как монитор находился на траверзе Военного острова. По счастливей случайности снаряд не взорвался, хотя и вызвал большое поступление воды в 12-см снарядный погреб и в жилые помещения штаба. Командир продолжал следовать прежним курсом до тех пор, пока не вывел «Enns» из сферы огня батареи, затем повернул к берегу, чтобы выбросить корабль на мель. «Leitha» и «Кörös» приблизились, несмотря на сильный неприятельский огонь, для оказания помощи и поддержали монитор передачей своих ручных помп и материалов для заделки пробоины, при этом продолжая бой. Между тем вода в носовых помещениях «Enns» дошла уже до палубы. Принятые тотчас же по водяной тревоге меры оказались успешными, и к 13 ч пробоина была заделана.
«Теmes» (капитан-лейтенант Вульф) последовал сначала за «Enns» и попал также под огонь батареи из Топчидера. Чтобы облегчить положение получившего повреждение передового корабля, он повернул и принял бой с неприятельской артиллерией. Батарея, однако, настолько хорошо пристрелялась, что, несмотря на большой ход и движение монитора зигзагом, попала снарядом в его кормовое помещение еще до того, как корабль открыл огонь. Граната разорвалась недалеко от кормового мостика, убила шестерых, ранила девять человек и обожгла находившегося на мостике старшего офицера старшего лейтенанта Ташлера. Ему удалось, несмотря на ожоги, открыть броневую крышку люка помещения, в который попал снаряд, так что команда смогла выйти на палубу из наполненной дымом и паром броневой рубки. Снаряд попал так неудачно, что одновременно вывел из строя рулевое управление, паропровод, радиостанцию, пробил осколками днище корабля и переборку погреба боеприпасов. Командиру ничего не оставалось делать, как вывести свой корабль при помощи работавших еще машин как можно дальше из сферы огня, выбросить его на берег, потушить пожар и заняться заделыванием пробоин. Это удалось сделать без новых попаданий, несмотря на множество выстрелов, произведенных противником по беззащитному кораблю, которые часто накрывали его (Интересно поведение рулевого Георга Писцера (служившего до войны в речном пароходстве), который принимал участие в этой операции, как имевший боевой опыт. Когда «Теmes» вступил в бой, Писцер получил от командира монитора приказ вести корабль зигзагами, чтобы затруднить пристрелку неприятельской батарее. Когда произошло попадание, рулевой совершенно спокойно заметил: «С нами вышло как с тем цыганом, который под огнем дергал головой то туда, то сюда, пока не нарвался на пулю».).
После получения донесения о происшедшем командование Дунайской флотилии послало «Sava» и «Inn» для поддержки находившихся в бою кораблей, и потребовало введения в бой сухопутной тяжелой артиллерии, против батареи у Топчидера. В конце концов, она была уничтожена прямым попаданием снаряда, выпущенного из 30,5-см мортиры. Мониторы «Sava» (капитан-лейтенант Меусбургер) и «Inn» (капитан-лейтенант Лешановский, командир дивизиона капитан 3 ранга Мазьон) вступили немедленно в бой; в это время командующий Дунайской флотилией, капитан 1 ранга Люцих подошел на моторном катере к месту аварии «Теmes», чтобы отдать распоряжения о буксировке поврежденных кораблей. Монитор «Теmes» был отбуксирован из боя вооруженным пароходом «Samson» (капитан-лейтенант запаса Фердинанд Шрам), а «Enns» — вооруженным пароходом «Almos» (командир капитан 1 ранга запаса Рудольф фон Пайер).
Хотя потери Дунайской флотилии за эти дни и были велики, но они компенсировались достигнутым успехом: речные силы отлично повлияли на общее положение и достигли при обстреле неприятельских позиций заметных успехов. Особенно выделились «Кörös» и «Leitha», находившиеся в постоянной связи с войсками, и своим огнем по ближним целям немало способствовали тому, что высадившаяся на берег штурмовая группа удержала плацдарм и смогла в дальнейшем захватить крепость Калимегдан.
В то же время остальные мониторы с их дальнобойными орудиями нейтрализовали своим огнем дальние артиллерийские позиции.
Вот что говорил об этом генерал-майор фон Сухай:
«Героическая борьба кораблей действовала во всяком случае ободряюще и успокаивающе на войска, изолированно расположенные на сербском берегу, которые только в ночь с 7 на 8-е могли получить подкрепление 13 1/2, ротами…, но и после этого все еще находились в 4–5 м от неприятеля, имея за спиной мощную реку. Вода прибывала с каждым часом, и на многих участках вода разлившейся реки доходила до ног бойцов — раненые часто лежали уже в воде. 8 октября погода улучшилась, и австро-венгерская тяжелая артиллерия засыпала градом снарядов обнаруженные тем временем сербские артиллерийские позиции; Калимегдан был похож на дымящуюся груду развалин. Этим огнем удалось затем подавить неприятельские батареи.
Приведение к молчанию артиллерии было бы лучшим моментом для наступления пехоты, если бы неприятель не расположил в гуще домов города, умело размещенные пулеметные гнезда, сделавшие невозможным любое движение. Снова помогли мониторы. Командиру батальона подполковнику Петеру удалось вступить с мониторами «Кörös» и «Leitha» в оптическую связь. Командир батальона указал кораблям дома, мешавшие его продвижению. Корабли, приблизившись на 500 м, взяли тотчас же эти объекты под огонь своих тяжелых и легких орудий, меткость которых так ободряюще подействовала на войска, что батальон Петера пошел на штурм по своему собственному побуждению и к вечеру ворвался в Белград, который на следующий день был окончательно взят австро-венгерскими войсками».
Между тем, частям германских 43-й и 44-й резервных дивизий, охватывавшим Белград с юго-запада, удалось в ночь на 7 октября достигнуть из Землина левого берега Савы и переправить с помощью понтонов легкие силы как на оба Цыганских острова, так и на находившийся выше их правый берег Савы. Последние окопались на берегу и должны были в продолжение 7 октября терпеливо ждать подкрепления под неприятельским огнем из-за большого недостатка в боевых припасах, так как снабжение ими было затруднено неприятелем. Только ночь на 8 октября принесла нападающим облегчение, так как удалась переправа 206-го, 207-го и 208-го пехотных полков. После того, как сербы покинули Большой Цыганский остров, германским частям удалось начать преследование отступавших по пешеходному мостику, соединявшему остров с правым берегом Савы, так как уничтожить его сербы уже не могли. Неприятель был вытеснен также и с берега, и немцы могли продвинуться до юго-западного предместья Белграда. В то же время войсковые части, переходившие Саву выше Цыганских островов, взяли укрепленную высоту Баново. Точно так же, вечером 8 октября восьми батальонам австро-венгерской 59-й пехотной дивизии удалось с помощью гребных паромов переправиться с острова Рейер к северной стороне крепости. В то время, как утром 9 октября ударные группы австро-венгерских войск ворвались с севера в город и крепость Белград, взяли цитадель и Врачарские высоты, части германского 203-го пехотного полка штурмовали с юга замок; вслед за этим были взяты укрепления Топчидера и вокзала.
В продолжение всей ночи речной минный отряд Дунайской флотилии продолжал свою боевую деятельность, несмотря на сильное противодействие неприятеля, но о систематическом тралении на участке реки вниз по течению от Белграда нечего было и думать. Во время тральных работ взорвалась при подъеме одна из мин заграждения при острове Гуйя, ранившая штабного минного кондуктора Лаура.
В оперативной — и по времени — связи с описанными событиями совершены были также переходы Дуная германскими частями у Дунадомбо и Кевавара. Переправа через Дунай у Дунадомбо была проведена 7 октября 1915 года германским 4-м резервным корпусом и производилась через остров Темессцигет на Костолац. Уже накануне, на этот остров были незаметно переведены войсковые подразделения: после артиллерийской подготовки две пехотные роты были направлены западнее Костолаца на гребных паромах через южный рукав Дуная; переправочные средства обслуживали 205 человек из австро-венгерской морской команды под командованием капитан-лейтенанта Алоиза Штока и саперами. В ночь на 8 октября севернее Костолаца переправились четыре батальона и 8 октября — 11-я баварская пехотная дивизия у Петка. Здесь впервые на Дунае были применены германские речные вооруженные силы, а именно моторные катера «19», «66», «72» и «75». Они были взяты во время подготовки кампании против Сербии из Вислинской флотилии и перевезены по железной дороге на Дунай.
5 октября в Кевенара пришли под командой лейтенанта германского флота барона Шиллинг фон Каннштадта сведенные в 20-ю флотилию катера «19», «62», «66», «72», «73», «75», «Н» и «D» и пулеметная команда в состава четырех пулеметов. 8 октября за ними последовали катера «47», «53», «57», «69», «S» и «Т», из которых была составлена 21-я флотилия (Катера, по большей части реквизированные у частных владельцев.). Эта флотилия была пущена в дело уже 8 октября при переходе на другой берег из Кевевара германского 3-го резервного корпуса. эта флотилия была пущена в дело уже 8 октября при переходе на другой берег из Кевевара германского 3-го резервного корпуса.
После того, как и при Дунадомбо, германские тяжелые мортиры привели к молчанию сербскую артиллерию, 8 октября началась переправа частей при помощи саперных и австро-венгерских морских гребных паромов, обслуживаемых матросами из отряда старшего лейтенанта Штока (Так в оригинале; ранее указано, что А. Шток имел воинское звание капитан-лейтенант (Прим. ред.).).
Следующие за переправой дни были использованы войсками для занятия прибрежной местности и прилегающих возвышенностей. Дунайская флотилия преимущественно занималась очисткой Дунайской водного пути.
Подвоз снабжения осуществлялся в большом масштабе с помощью многочисленных паровых паромов и нескольких понтонных мостов.
Утром 10 октября условия видимости оставались такими же неблагоприятными, как и накануне, но «Bodrog» и «Maros» смогли все-таки после улучшения видимости выйти за тральщиком «Balaton» (капитан-лейтенант Франц Грейнель) для поддержки левого фланга войск, наступавших на Липарские высоты. 11 октября высоты к юго-востоку и юго-западу от Белграда были захвачены союзниками. Этим самым был освобожден Дунайский путь; важнейшая задача концентрированного наступления на Сербию была достигнута.
Для речных минных отрядов началась тяжелая работа по тралению и уничтожению неприятельских минных заграждений. Усиленный двумя маленькими пароходами «Ordódi» и «Futár» речной минный отряд уничтожил в устье Савы группу из четырех мин и захватил в Белграде полное устройство подрывной станции.
В последующие дни были снова обезврежены мины на Саве и минное поле у Гуйя. На Саве кроме того обнаружили у железнодорожного моста две английские торпеды и торпедную решетку. Минные работы были сильно затруднены продолжавшимся несколько дней штормовым ветром. В Винча также нашли торпедную решетку, в одном их складов в Семендрии — три английские торпеды и 42 мины, а ниже Королевской виллы — четыре торпедных решетки. Пароход «Helene» нашел и перерезал у белградского берега бухту кабеля, принадлежавшую станции электровзрывных обсервационных мин. Госпитальное судно «Тгaisen» обеспечивало транспортировку раненых из Белграда в Уйвидек.
Непосредственно после взятия Белграда было произведено разделение речных боевых сил соответственно местным потребностям. «Теmes» и «Enns» утром 9 октября увели из Землина на буксире вооруженные пароходы «Samson» и «Almos» для постановки в док и ремонта в Будапешт. Для прикрытия переправы у Белграда, производившейся посредством паровых паромов, назначили вооруженный пароход «Helene» и сторожевые корабли «f» и «h».
Необыкновенно высокую воду использовали 14 октября вооруженные пароходы «Almos» (капитан-лейтенант запаса Пайер), «Helene» (капитан 3 ранга Мисц) и «Vág» (капитан-лейтенант Роинский), чтобы, несмотря на минную опасность, принять участие в переправах германских частей для прорыва из Панчово в Дунадомбо.
1-й дивизион мониторов — «Inn», «Bodrog» и «Maros» — остался в Землине, 2-й дивизион мониторов — «Sava», «Кörös» и «Leitha» — перевели 16 октября в Панчов. Так как речной минный отряд уже протралил фарватеры в минных полях, то 17 октября удалось доставить в Семендрию приготовленный в Землине понтонный мост. Из Землина до Панчово каравана вел сторожевой корабль «b»; от Панчова — 2-й дивизион мониторов с тральщиком «Balaton» в голове. Состоявший примерно из 60 пароходов и буксиров конвой беспрепятственно прибыл к месту назначения. На обратном пути 2-й дивизион мониторов обеспечил стыковку австро-вегерского и германского флангов, которые под прикрытием кораблей связались между собой посредством дозоров.
«Maros» и сторожевой корабль «b» сопровождали 19 октября второй понтонный мост из Землина в Панчову, откуда конвоирование перешло ко 2-му дивизиону мониторов.
20 октября командование Дунайской флотилией ушло с 1-м дивизионом мониторов в Семендрию, а 2-й дивизион направился для прикрытая моста О’Молдова (O’Moldova). Тылы флотилии расположились в Кевевара.
Между тем, 1-я болгарская армия форсировала после сильных боев реку Тимок и достигла 23 октября Дуная у Прахова. Момент для выступления Орсовской группы лейтенант-фельдмаршала фон Фюллепа наступил в тот же день. Австро-венгерские и германские 42-см мортиры открыли свой разрушительный огонь по сербским береговым батареям. Уже в предобеденные часы две роты венгерского ландштурма смогли перейти Дунай на 60 понтонах; за ними последовали на паровом пароме германские егеря. Три дня спустя австрийцы, венгры, германцы и болгары могли подать друг другу руки при Брза-Паланка; сербы отошли вглубь страны.
26 октября капитан-лейтенант Цвирковский, принявший командование «Helene», повел часть речного минного отряда на этом корабле и маленьких пароходах «Nyil» и «Tisza Kalman» в Орсову; тотчас же приступили к работам по расчистке заграждения в Железных воротах. 29 октября вся Дунайская флотилия сосредоточилась в Орсова.
Уже на следующие дни, после того как речной минный отряд освободил от мин проход вдоль сербского берега, из Орсова смог отойти транспорт боевых припасов для Болгарии и Турции. Он без затруднений пришел в Лом-Паланка, так как достаточно было только присутствия мониторов, чтобы заставить русские вооруженные пароходы бежать или разоружиться в румынских портах. Почетная задача доставки в Турцию боевых припасов и освобождения Дунайского водного пути была выполнена при активнейшем содействии Дунайской флотилии, и с особой радостью можно отметить, что войска и речные силы сражались вместе «плечо к плечу».
Принимая во внимание расширение Дунайского театра военных действий, «Bodrog» и «Кörös» остались в качестве охранения в Лом-Паланка.
Между тем австро-венгерские речные корабли выполнили свои задачи также и на Саве. После соединения при содействии «Szamos» и «Una» частей, переправившихся у Белграда с частями, перешедшими Саву у Прогара и Болевцы, Савская группа мониторов ушла в Шабац, приняв там участие в поддержке переправы, прошедшей вполне гладко. Затем «Szamos» ушел в Будапешт для ремонта, а «Una» остался производить у Мишарфурта минно-тральные работы.
Речные минные отряды, открыв для плавания несудоходный в мирное время участок реки у сербского берега ниже Железных ворот, ушли ликвидировать препятствия на нормальном фарватере, идущем вдоль румынского берега. Эта трудная работа была закончена 22 октября. Низовья Дуная стали вновь судоходными.
Относительно исхода войны на сухопутном фронте капитан 3 ранга в отставке Германн Шмидке в своей книге «Борьба народов за Дунай» (Берлин, 1927) пишет следующее:
«Дальнейшее течение событий соответствовало ожиданиям центральных держав. Во всяком случае, напряжение, испытываемое войсками в гористой стране в позднюю осень и принимая во внимание надвигающуюся зиму, было необычно велико. Ливни размягчали дороги и заставляли транспортные колонны глубоко увязать в грязи и болоте. Снег, гололедица и холод ставили войска в тяжелое положение. Сильно было и сопротивление защищавших клочек родной земли сербов. Союзники должны были приложить все усилия к тому, чтобы разбить и уничтожить сербскую армию до того, как в дело вступили англо-французские вспомогательные войска.
15 октября армией фон Гальвица был взят Пожаревац, 1 ноября — Крагуевац, 8 ноября — Крушевац, 16 октября — главная позиция сербов на Авалла, 2 ноября — Кабац, 7 ноября — Кральево, армией фон Кевеса. 5 ноября болгарская армия Бояджева, прорвав после тяжелых горных боев линию реки Тимок, после многодневной огневой борьбы победоносно вошла в крепость Ниш.
В связи с этим в руки центральных держав перешла железнодорожная линия Белград-София-Константинополь.
18 ноября сербы, окруженные тремя армиями, были согнаны на историческое Косово поле (Amselfeld) между местечками Приштина, Митровица и Призрен, где уже однажды в 1389 году сербы утратили свою свободу под ударами турок».
Тральные работы 1915 года
О характере минной войны и тральных работах, ведшихся на Дунае, дает представление отчет командира минного отряда, использованный ниже.
Кампания 1914—1915 годов застала Сербию совершенно неподготовленной в отношении минной техники. За исключением очень примитивных импровизаций, которые никогда бы не смогли нанести вреда противнику, вся поступившая в это время материальная часть минного оружия была получена с фабрик Антанты.
Совершенно естественно, что как Франция и Англия, так и Россия ограничивались в своей помощи Сербии только поставкой материальной части. Весь посланный при этом личный состав имел своей задачей только обслуживать технику или инструктировать в этом отношении сербов.
По полученным в Белграде сведениям, Англия в 1915 году послала туда адмирала Трубриджа с офицерами и 120 человеками команды с задачей помочь Сербии морскими орудиями, минами и торпедами. Франция приняла участие в этом акте помощи, послав одного морского офицера и 70 человек команды. Россия помогла многочисленными морскими и саперными офицерами вместе с соответствующими командами, деятельность которых стала заметной по всему побережью Дуная. В общем, все меры предосторожности, предпринятые на Дунае этими частями держав Антанты, были направлены почти исключительно против кораблей австро-венгерской Дунайской флотилии.
Врач американской миссии Красного Креста, которому представилась возможность общаться с адмиралом Трубриджем, рассказывал, что, по словам адмирала, только в окрестностях Белграда должно было быть поставлено больше 800 мин. Он сам характеризовал эти данные как сильно преувеличенные; действительно, там было обнаружено около 50 мин, зато в складах Белграда и Семендрии нашли гораздо большее количество не поставленных английских мин.
Из неприятельских минных заграждений и постановок на Дунае и Саве были обнаружены и вытралены речными минными партиями австро-венгерской Дунайской флотилии следующие:
- беспорядочно поставленное заграждение из русских гальваноударных мин у острова Грабовце на Саве (место гибели монитора «Теmes»);
- заграждение из таких же мин у Остружница на реке Саве;
- английское импровизированное наблюдаемое минное заграждение в судоходном проходе под железнодорожным мостом Землин–Белград;
- русское наблюдаемое заграждение на реке Саве под Белградом;
- русское электроконтактное минное заграждение на Саве под Белградом, с источником тока на берегу;
- двойное густое минное заграждение из французских шаровых мин в рукаве Дуная под Белградом против Нова Борция;
- большое минное поле из русских гальваноударных мин на Дунае у острова Гуйя;
- большое заграждение из русских гальваноударных мин в рукаве Дуная у местечка Винча;
- три русских обсервационных мины в протоках между островами у Гура-Вай;
- бревенчатый бон у нижнего выхода из румынского протока Гура-Вай, импровизированные мины, скомбинированные из зарядных отделений торпед и взрывателей;
- двойное частое заграждение из русских гальваноударных мин на Дунае у Кладужница;
- двойное заграждение из русских обсервационных мин большого типа (60 кг) выше Кладово.
Из торпедных батарей обнаружены были следующие:
- английская торпедная батарея у Белградского железнодорожного моста с тремя трубами;
- английская торпедная батарея на берегу Дуная в фабричном квартале Белграда с одной торпедой;
- русская торпедная батарея у местечка Винча с тремя трубами;
- английская торпедная батарея у Семендрия с четырьмя трубами.
В то время, как в 1914 году при тралении пограничных рек были обнаружены только два неприятельских типа мин, а именно русские гальваноударные мины и французские цилиндрические контактные мины; то в 1915 году, и особенно во время наступления, было поднято и уничтожено 218 мин девяти различных образцов.
Несмотря на очень значительный расход материальной части минно-торпедного оружия, противник в 1915 году успеха этим оружием не достиг.
Это, однако, должно быть приписано тому обстоятельству, что еще до начала наступления, а затем и во время операций каждому проходу австро-венгерских судов по минным полям предшествовало траление и соответственное уничтожение неприятельских мин речной минной партией австро-венгерской Дунайской флотилии.
Заграждение у Остружницы, которое ставилось, по-видимому, ночью, в тумане и в напряженной обстановке, ввиду опасной близости нашего берега, было выставлено неудачно: все мины в количестве 21 единицы стояли даже при наивысшем горизонте воды на поверхности. Это заграждение было уничтожено уже в первой половине 1915 года посредством спуска по течению плотов, а затем — орудийного и пулеметного огня.
Даже мелко поставленные мины заграждения около Винча были частично расстреляны пулеметным огнем еще до начала наступления, так что к этому времени в минном поле уже был проложен достаточно широкий свободный проход. Для обозначения этого освобожденного от мин пути еще в то время, когда позиции были заняты сербами, в ночь на 2 октября были поставлены бочки.
Русские гальваноударные мины в районе Кладужницы были поставлены очень небрежно. Некоторые из них стояли прямо на поверхности воды, другие на глубине 8 м. Причины такой необычайной неточности постановки заключались, как было сообщено оставшимися сербами, в том, что постановка происходила перед самым отступлением, и мины сбрасывались в воду наудачу, лишь бы выполнить полученный приказ. Зато очень тщательно была произведена постановка русских обсервационных мин.
Так как сухопутная перевозка боевых припасов для Турции в Лом-Паланку встречала большие затруднения из-за недостатка вагонов, то следующие транспорты были 2 ноября доставлены в Систов и Рущук шестью буксирами под прикрытием «Sava», «Almos» и «Samson». За этими конвоями в следующие дни проведены были еще несколько.
12 ноября по приказу штаба командующего армией в Рущук было переведено несколько мониторов. Командир «Теmes» капитан-лейтенант Олаф Вульф получил приказ принять, по согласованию с болгарскими властями, меры по защите болгарско-румынской границы Дуная, а также меры предосторожности на реке от нападений на транспорты боевых средств. Для этой цели ему придали еще мониторы «Bodrog» и «Leitha». Начиная с 4 ноября, вооруженный пароход «Vág» был поставлен в Прахово для наблюдения за происходящим в румынском протоке Гогошер. Для дозорной службы у Рущука в распоряжении командования Дунайской флотилии прикомандировали германские мотоботы «66» и «72» (Охранение болгарских районов Дуная выражалось в том, что у гаваней Кладово, Лом-Паланка, Никополь, Систово и Рущук расположились мониторы или вооруженные пароходы в качестве дозорных кораблей, несших совместно со сторожевыми катерами охрану границ. Перед Рущуком стоял на якоре готовый к бою дивизион мониторов. Район охранения заканчивался у пересекающей Дунай румынской границы между Ряхово и Тутраканом перед речным заграждением у Калимока.).
19 ноября главнокомандующий группой войск фон Макензен распорядился, чтобы транспорты больше не сопровождались; зато в Лом-Паланка, Никополе и Систове были оставлены дозорные корабли.
По получении тревожных сообщений о приготовлениях русских в Рени, заставлявших предполагать попытки наступления, командующий Дунайской флотилии вышел 3 декабря из Орсовы на «Теmes» вместе с «Inn» в Рущук. В Лом-Паланка к этому отряду присоединился «Enns». Вооруженные пароходы во главе с «Almos» расположились в районе Сип-Кладово ниже Железных ворот, речной минный отряд был собран под Рущуком. 3 декабря в этой гавани собрались все находившиеся в низовьях Дуная мониторы под командой капитана 1 ранга Карла Люциха. Очень скоро к ним присоединились «Bodrog» и «Szamos». После ухода «Теmes», «Sava», «Inn», «Enns» и 1-го речного минного отряда в Будапешт на зимовку, в Рущуке остались под командой капитана 3 ранга Чарльза Мазьона мониторы «Bodrog», «Кörös», «Szamos» и «Leitha», сторожевые корабли «f» и «h», вооруженные пароходы «Almos», «Samson», «Una», «Vág» и «Balaton», а также 2-й речной минный отряд. Для выполнения чрезвычайно трудной задачи обеспечения разбросанных по разным боевым участкам кораблей Дунайской флотилии боевыми припасами и материалами, был создан Главный штаб (Управление морским отделом) в Будапеште и морской наблюдающий офицер (впоследствии морской этапный комендант) в Петроварадине.
1915 год принес с собой маленькой Дунайской флотилии гораздо более благоприятные результаты, чем предыдущий. И флотилия значительно усилилась боевыми единицами и материальными средствами.