Предлогаемая Вашему вниманию статья посвящена наследнику престола эрцгерцогу Францу Фердинанду, убийство которого послужило формальным поводом к развязыванию Первой мировой войны. Статья написана несколько тенденциозно, с явным монархическим уклоном, но представляет собой определенный интерес, так как кратко описывает жизненный путь непростого человека, который собирался унаследовать императорский австрийский и королевский венгерский троны.
Престол Австро-Венгрии
Генерал кавалерии наследник престола эрцгерцог Франц Фердинанд в праздничном мундире венгерского генерала
Эрцгерцог Дома Габсбург-Лотаринг Франц Фердинанд Карл Луис Мария д’Эсте (Franz Ferdinand Karl Luis Maria Habsburg-Lotaringen d’Este) родился в г. Грац 6 (19) декабря 1863 года, и являлся первенцем в Августейшей семье эрцгерцога Карла Людвига — младшего Августейшего брата императора и Андреевского кавалера Франца Иосифа I (1830–1916).
Как многим другим Габсбургам, ему предопределена была военная карьера, которую он, служа исправно, постепенно выстраивал. Никто не предполагал, что он может стать наследником престола, ведь был молод и здоров Августейший сын императора Рудольф.
Первое большое событие в жизни Франца Фердинанда произошло в 1875 году. Неожиданно юный эрцгерцог, не имеющий большого состояния, стал очень богат. После долгих споров к нему перешло сказочное наследство вымершего рода итальянских князей д’Эсте и титул последнего герцога и Андреевского кавалера Модена-Эсте Франца V. Вместе с родовым именем, он обрел состояние, став одним из богатейших людей Австро-Венгрии.
Через 14 лет случилось другое событие, для него неизмеримо более важное. 30 января (12 февраля) 1889 года в замке Майерлинг покончил с собой любимец Австрии кронпринц и кавалер Императорского ордена Святого Апостола Андрея Первозванного Рудольф (1858–1889 гг.). Наследником престола был объявлен Августейший отец Франца Фердинанда, однако все понимали, что у эрцгерцога и кавалера Карла Людвига (1833–1896 гг.) на три года моложе 59-летнего императора Франца-Иосифа I, не было шансов стать новым императором. И потому, Франц Фердинанд уже в 1889 г. фактически стал преемником трона, что сразу почувствовал по изменившемуся отношению к нему императора. Он быстро был произведен в генерал-майоры, затем получил чин фельдмаршала и в придачу дворец Бельведер в Вене.
В 1890-е годы эрцгерцог много ездил по свету. В 1891 г. он нанес визит в Санкт-Петербург, где был великолепно принят. Государь Император Александр III Миротворец встречал эрцгерцога Франца Фердинанда на вокзале, ему был Высочайше пожалован орден Святого Апостола Андрея Первозванного.
Затем последовало многомесячное кругосветное путешествие на военном корабле «Императрица Елизавета», в ходе которого эрцгерцог Франц Фердинанд отличился как превосходный охотник и как незаурядный писатель (оставил любопытный дневник путешествия).
В 30 лет на эрцгерцога навалилась тяжелая болезнь — туберкулез. Ему пришлось оставить службу и несколько лет настойчиво лечиться, в основном пребывая на климатических курортах. Эрцгерцогу Францу Фердинанду с помощью Божией удалось справиться с болезнью, считавшейся тогда почти неизлечимой. Он резко поправился – с 67 до 97 кг, всю жизнь потом должен был остерегаться плохой погоды и простуд, но себя для близких и Австрии наследник престола сохранил.
После кончины Августейшего отца, последовавшей 19 мая (2 июня) 1896 года 35-летний Франц-Фердинанд объявлен был наследником австрийского и венгерского престолов.
Из-за присущих ему холодности и осторожности император Франц Иосиф I не очень баловал племянника своим расположением и весьма осторожно подпускал его к государственным делам. Прохладным отношениям, установившимся между ними, способствовало и неожиданное своеволие, проявленное наследником в делах сердечных.
Августейшая семья
Эрцгерцог Франц Фердинанд не торопился жениться, но когда он созрел для брака, его выбор потряс всех. Однажды, еще до болезни, он увидел представительницу старого чешского дворянства графиню Софию Хотек фон Хотков-унд-Войнин — и сразу влюбился. История была романтическая: влюбленные многие месяцы встречались тайно; потом, когда все открылось, император почти год не давал наследнику согласия на морганатический брак. В конце концов, он уступил настойчивому Августейшему племяннику.
28 июня (11 июля) 1900 года 36-летний эрцгерцог вступил в морганатический брак с Софией-Марией-Альбиной графиней Хотек фон Хотова унд Вогнин (1868–1914 гг.), происходившей из древнего Богемского рода. Император на брковенчание не приехал, но пожаловал венценосной невесте титул Княгини, а в 1909 году – герцогини Гогенберг. Тем не менее, Августейшие дети от этого брака не имели в будущем права на занятие Австро-венгерского престола.
Супруги жили душа в душу. Через несколько лет они уже имели Августейшую дочку и двоих Августейших сыновей. В Вене Княгиню Гогенберг откровенно третировали Габсбургские свойственники, поэтому супруги предпочитали жить вне столицы, тем более что замков у эрцгерцога хватало. Как постоянную резиденцию он облюбовал замок Конопиште в Чехии, который купил еще в 1887 г. у Князя Лобковица за 6 миллионов гульденов. Историческое здание, некогда принадлежавшее Валленштейну, было основательно перестроено — чтобы в нем можно было разместить многочисленные коллекции, собранные эрцгерцогом Францем Фердинандом по всему миру.
Любимым занятием наследника была охота. Легенда о том, что за свою жизнь он застрелил 300.000 животных, вряд ли имеет под собой основание, однако то, что в конопиштских угодьях обитали десятки тысяч фазанов, и что однажды на его охоте было застрелено 2140 куропаток и фазанов, — правда. Предполагалось, что Конопиште и другое его чешское имение, Хлумец, достанутся Августейшим сыновьям, однако история рассудила иначе: после 1918 года оба поместья были конфискованы чехословацким правительством. Между войнами Августейшие сыновья эрцгерцога Франца Фердинанда вели долгий процесс за возвращение родового имущества, но проиграли его.
Политические взгляды
Политические взгляды эрцгерцога были умеренно консервативными и очень взвешенными.
Он склонялся к идее триализма, т.е. хотел возвысить в двуединой монархии славянскую составляющую; весьма уважительно был настроен по отношению к России и полагал, что воевать с ней гибельно; не переоценивал значение союза своей католической державы с протестантской Германией. Парадоксально, что самого расположенного к славянству Габсбурга убили сербы. Страха перед возможным покушением, а все понимали, что в Боснии может случиться всякое, он не испытывал, не раз заявляя, что его жизнь постоянно в опасности.
Австрийский государственный деятель Эрнест фон Пленер писал о Франце Фердинанде: «Жестокий, властный, нетерпимый, своенравный, вспыльчивый, однако, несмотря на все недостатки, это не был стремящийся к наслаждениям принц, прожигатель жизни; Франц-Фердинанд – ярко выраженная личность, он обладал большим политическим честолюбием».
29 марта (11 апреля) 1898 года он был назначен заместителем главнокомандующего Австро-венгерской армией, командовал которой сам император.
С 1906 года эрцгерцог принимал активное участие в решении внешнеполитических вопросов, расставляя на важные посты людей из своего окружения. Он был одним из инициаторов аннексии Боснии и Герцеговины в 1908 году, о чем следует сказать подробно.
Австро-Венгрия под предлогом строительства железной дороги через Ново-базарский санджак первой нарушила статус-кво на Балканах, на что болезненно отреагировала Россия. Государь Император Мученик Николай II Многострадальный принимая 15 (28) февраля 1908 года Австрийского посла Эренталя сказал ему, что Он ценит дружбу императора Франца Иосифа, хотя эта дружба никогда не была популярна в России, но Он намерен продолжать ее впредь, «хотя Ему эту задачу весьма затрудняют». Имелось ввиду общественное мнение в России, действие и выпады печати и т. п. В это время как нельзя «кстати» произошла революция младотурков в Османской империи, провозглашение конституции, что создало правовой прецедент к пересмотру условий мировых держав к Турции, в частнсти к управлению ею провинции Босния и Герцеговина.
В это самое время барон Эренталь 24 сентября (7 октября) объявил об аннексии Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины, объясняя этот шаг необходимостью дать этим провинциям представительные органы, дабы местное население не оказалось в невыгодном положении по сравнению с турецкими владениями. Одновременно с этим Князь и кавалер Фердинанд Болгарский провозгласил полную независимость Болгарии и принял титул Царя. Оба эти акта, несомненно, были односторонним отказом от соблюдения обязательств, заключавшихся в Берлинском трактате.
Аннексия Боснии и Герцеговины болезненно восприняли как в России, так и в Сербии, считая это действие первым шагом к установлению гегемонии Австрии на Балканах и самовольное присоединение Австрией славянских земель. Славянское движение в России и на Балканах заметно оживилось. Франция и Англия также отрицательно отнеслись к решению Австрии. Сербия ждала когда Россия заступится, а Государь Мученик уклонялся от обострения дальнейшего конфликта в Европе, грозившего мировой войной.
Австро-Венгрия решилась воспользоваться случаем, чтобы силою утвердить свое преобладание на Балканах, и начала грозить Сербии войной, если та не признает аннексии. Сербия отвечала, что этот вопрос должен быть разрешен «международным трибуналом». Положение становилось угрожающим. В этот момент Германии выступила с предложением о посредничестве, сообщив о том России. После недолгих размышлений Россия согласилась на аннексию, чем разрешила конфликт. Однако Боснийский кризис оставил глубокий след в международных отношениях и, в итоге, стал детонатором будущей войны.
В это самое время большое влияние на эрцгерцога Франца Фердинанда имел начальник его военной канцелярии А. Брон фон Ааренау. Именно он провел ряд реформ в Австро-венгерской армии, был одним из создателей Австро-венгерского ВМФ. Сам же эрцегрцог был категорическим противником создания независимого славянского государства на Балканах. Он выдвинул идею триализма – превращения двуединой Австро-Венгрии в триединую – Австро-венгеро-южнославянское государство под властью Габсбургов.
Он считал, что венгерские правящие круги имеют слишком большую власть в стране, а триализм должен был ограничить права Венгерского дворянства, что неизбежно привело к конфликту с Венгерским премьер-министром И. Тисой, который заявил: «Если престолонаследник, став императором, выступит против Венгрии, я подниму против него национальную революцию». Так у эрцгерцога появились враги и в собственной стране.
Противник войны
В декабре 1912 года эрцгерцог добился назначения на пост начальника Генштаба сторонника решительных и агрессивных действий против Сербии генерала Ф. Конрада фон Гетцендорфа. Тем не менее, сам Франц Фердинанд был сторонником мирной позиции Австро-Венгрии, считая войну с Сербией безумием.
Гордый немец, глубокий консерватор и хранитель многовековых основ Монархии Габсбургов — эрцгерцог неожиданно проявил революционную по сути инициативу. Будучи мудрым политиком, Франц-Фердинанд предвидел, что славянские народы, являющиеся гражданами его империи, несомненно, приведут ее, рано или поздно, к развалу, расчленят на лоскутки. Чтобы предупредить это, он стал настаивать в Вене на равных правах для славян, наравне с австрийцами и венграми, рассчитывая тем окончательно привязать поляков, чехов, словаков, галичан, хорватов и сербов к Габсбургскому трону.
Эрцгерцог Франц-Фердинанд показал себя отменным геополитиком. Он не терпел русских, но говорил: «Я никогда не поведу войну против России. Я пожертвую всем, чтобы этого избежать, потому что война между Австрией и Россией закончилась бы или свержением Романовых, или свержением Габсбургов, или, может быть, свержением обеих династий… Война с Россией означала бы наш конец. Если мы предпримем что-нибудь против Сербии, Россия встанет на ее сторону, и тогда мы должны будем воевать с русскими».
Предупреждая рвавшегося в бой начальника Австрийского Генштаба Конрада фон Гётцендорфа, эрцгерцог прямо указывал на тех, кому выгодна война: «Войны с Россией надо избегать, потому что Франция к ней подстрекает, особенно французские масоны и антимонархисты, которые стремятся вызвать революцию, чтобы свергнуть Монархов с их тронов».
Так оно и произошло. Организаторы покушения хорошо знали, кого они решили ликвидировать, какие последствия вызовет это убийство.
Кстати, еще в 1912 году в одном из западных изданий загодя появилось предсказание некоего масонского деятеля: «Эрцгерцог осужден и умрет на пути к трону».
17 (30) августа 1913 года он Высочайше назначается императором генерал-инспектором вооруженных сил Австро-Венгрии, заняв таким образом высший военный пост в стране. Противник войны с Россией и Сербией во главе армии, согласитесь, явная мишень для другой партии.
Десятилетиями императору Францу Иосифу удавалось сохранять мнимое благополучие в его огромной многонациональной, но разваливающейся из года в год империи, сталкивая лбами соперничающие между собой регионы. Однако в 1914 году престарелому императору было уже 84 года, и большая часть его полномочий была передана наследному эрцгерцогу Францу Фердинанду. Эрцгерцог будучи генеральным инспектором вооруженных сил империи, вознамерился посетить в этом качестве столицу Боснии город Сараево.
Путешествуя по Балканам, эрцгерцог Франц Фердинанд не мог не ощущать враждебного отношения к своей персоне со стороны местного православного населения, и должен понимать был рискованность такой поездки, тем более, что ходили слухи о его планируемом убийстве. О них узнал даже Йован Иованович, сербский Министр в Вене. Иованович предупредил эрцгерцога о грозящей ему опасности, но тот, как и следовало ожидать от его характера, отмахнулся и 24 июня (7 июля) вместе со своей супругой, герцогиней Софией, отправился на юг.
На июнь 1914 были назначены крупные маневры в Боснии, причем, это было привязано ко дню Святого Вита — годовщину битвы на Косовом поле 1389 года, когда турецкие войска разбили сербов, и Сербия попала под власть Османской империи. Подобная демонстрация была явным оскорблением национальных чувств сербов. Однако из без этого, участь наследника была предрешена многими сторонниками войны в Европе.
Эрцгерцог и его свита провели ночь на 28 июня (11 июля) 1914 года в отеле «Босния» в Илидце, в полусотне километров юго-западнее Сараево. В соответствии с программой высокий гость должен был присутствовать на приеме в городской ратуше, а затем планировалась поездка по городу для осмотра его достопримечательностей.
План и исполнение убийства
Как потом выяснилось, в толпе, приветствовавшей проезжавшего (28 июня) 11 июля 1914 года мимо эрцгерцога Фердинанда, находилось не менее семи террористов, принадлежавших к тайному сербскому обществу «Черная рука», девиз которого гласил: «Объединение или смерть».
Устав общества «Черная рука» был в свое время опубликован. Привожу два первых пункта (их всего 37): «1) Настоящая организация создается в целях осуществления национального единения всех сербов. Входить в нее может каждый серб, без различия пола, вероисповедания и места рождения, а также все лица, искренно сочувствующие ее целям. 2) Настоящая организация предпочитает террористическую деятельность идейной пропаганде. Поэтому она должна оставаться совершенно секретной для не входящих в нее людей…» По статье 35-й, члены «Черной руки» клялись в верности ей «перед Богом, согревающим меня солнцем, питающей меня землей и кровью моих предков». По 33-й статье, смертные приговоры, выносившиеся «Верховной центральной управой», приводились в исполнение, «каков бы ни был способ осуществления казни»; это, очевидно, и означают нож, бомба и яд на печати общества.
Устав и печать достаточно выясняют характер «Черной руки». Это было общество карбонарского типа, но не возводившее себя ни к Адаму, ни к Филиппу Македонскому и не ставившее себе мировых задач. Руководили им решительные люди, очевидно, пользовавшиеся черепами и кинжалами для воздействия на романтическую природу молодежи. Задача же общества была чисто национальная: освободить Боснию, незадолго до того насильственно захваченную австрийцами.
К «Черной руке» принадлежал и физический убийца эрцгерцога, 19-летний гимназист Гаврило Принцип. Во главе общества стоял полковник Драгутин Димитриевич, одновременно возглавлявший разведку генерального штаба Сербии. Члены «Черной руки» знали его под псевдонимом Апис.
Как только Димитриевич-Апис получил сообщение о намерении эрцгерцога посетить Сараево, он принял решение о покушении, без труда найдя трех студентов (Неделько Кабриновича, Трифко Грабеца и Гаврило Принципа), горевших желанием принять в нем участие, благо терроризм был в то время в моде среди молодежи Европы.
Апис представил такую возможность членам «Черной руки», и заставил повторитьполную клятву тайного общества: «Солнцем, греющим меня, землей, питающей меня, Господом, кровью моих предков, своей честью и жизнью я клянусь в верности делу сербской национальной идее и готовности отдать жизнь за него». Каждому дали пистолет и гранату, а чуть позже еще шесть бомб, четыре браунинга и дозу цианистого калия для того, чтобы покончить с собой во избежание ареста. Апис организовал им переход через боснийскую границу. Там они отсиживались некоторое Время в домике Данило Илича, члена отделения общества в Сараево.
Следуя инструкциям Аписа, Илич принял еще четверых добровольцев, вызвавшихся убить эрцгерцога. По утверждению историка Роберта Эрганга, «несколько членов сербского кабинета, включая премьер-министра, знали о заговоре, и будь у них намерение помешать покушению, они легко бы с этим справились».
День трагедии
25 июня (8 июля) 1914 года наследник Австрийского престола 50-летний эрцгерцог Франц Фердинанд д’Эсте прибыл в Боснию и Герцеговину на военном корабле. Здесь проводились маневры, на которых он должен был присутствовать как генеральный инспектор Австрийской армии.
Маневры прошли отлично; 28 июня (11 июля) должна была состояться политическая часть визита: торжественный проезд наследника по Сараево и посещение органов самоуправления.
В тот день эрцгерцог и его супруга графиня София Хотек встали рано и до отъезда успели побывать на утренней мессе. В 9 часов 30 минут четыре открытых автомобиля отъехали от гостиницы, в начале одиннадцатого кортеж не спеша продвигался по набережной Аппеля вдоль реки Милячки.
Франц Фердинанд, желавший, чтобы народ мог как следует разглядеть будущего императора, был одет в форму генерала от кавалерии (голубой мундир, черные брюки с красными лампасами, высокая фуражка с зелеными попугаичьими перьями) (*), на Августейшей супруге его было нарядное белое платье и широкая шляпа со страусовым пером.
Всё проходило торжественно и празднично. Уже прогремели над городом 24 залпа приветственного салюта, люди на набережной махали руками, выкрикивали приветствия на немецком и сербском языках. В воздухе плыл звон колоколов: в церквах отмечали день Святого Вита.
Кортеж, направлявшийся в ратушу, поравнялся уже с мостом Цумурья, как вдруг некий юноша из толпы взмахнул рукой и бросил какой-то предмет в автомобиль наследника. Предмет либо ударился о сложенную полотняную крышу, либо был отражен рукой эрцгерцога — во всяком случае, отлетел под колеса машины сопровождения и там с оглушительным грохотом взорвался. Это было покушение. Брошенная бомба была начинена гвоздями, которыми оказались ранены двадцать человек в толпе и два офицера из свиты наследника. Сам он совсем не пострадал, у графини была легко оцарапана шея.
На набережной воцарилось смятение. Машины остановились, окутанные пылью и едким дымом, кто-то из пострадавших дико кричал. На кинувшего бомбу юношу бросился один из офицеров, ему почему-то стал мешать оказавшийся рядом полицейский. Тем временем террорист (им оказался Неделько Габринович) успел достать из кармана яд, проглотить его и броситься в реку. Яд на него не подействовал, и прямо на мелководье он был в конце концов схвачен.
Перед тем как приказать быстро следовать дальше, эрцгерцог еще поинтересовался состоянием раненых. Он был вне себя от гнева, и когда в ратуше городской глава Фехим Чурчич, не подозревавший о покушении, начал цветистую речь, резко оборвал его словами: «Господин староста! Я приехал в Сараево с дружеским визитом, а меня тут встречают бомбами. Это неслыханно! Хорошо, продолжайте».
После приветствия Чурчича Франц Фердинанд овладел собой и произнес приготовленную речь, сымпровизировав в конце по-немецки: «Сердечно благодарен за радостные овации, которые мне и моей супруге приготовило население, тем более что так оно выражает радость по случаю неудавшегося покушения», и по-сербски «Прошу передать населению вашего прекрасного города мой сердечный привет и засвидетельствовать мои расположение и признательность». Потом он еще осмотрел колонный зал ратуши и распорядился ехать в больницу навестить раненых офицеров.
На этот раз автомобили ехали быстрее. Рядом с наследником по-прежнему сидели Августейшая супруга и военный губернатор Боснии генерал Потиорек. На левую подножку машины с обнаженной саблей вскочил граф Гаррах. На углу улицы Франца Иосифа Потиорек заметил, что они едут не туда, и резко приказал шоферу изменить маршрут. Машина затормозила и, наехав на тротуар, остановилась.
По злополучной случайности как раз на этом месте, в паре метров справа от автомобиля, стоял следующий из подготовленных террористов (всего на набережной их было шесть) — 19-летний Гаврило Принцип. После неудачи Габриновича он лихорадочно метался по улицам, успел еще проглотить в кофейне чашку кофе, а сейчас оцепенело глядел на экипаж эрцгерцога. Наследника трона он узнал и, выхватив из кармана револьвер (возиться с бомбой не было времени), стал стрелять. Было 10 часов 50 минут.
Первая же пуля разорвала сонную артерию эрцгерцога, вторая перебила брюшную аорту его жены. Отлетела фуражка с зеленым султаном, белое платье обагрилось кровью. Графиня совсем не аристократично безжизненной куклой сползла на пол. Оба уходили из жизни. Последними словами наследника были: «Софи, Софи! Не умирай ради детей!». Графиню привезли в правительственный Дворец уже мертвой, эрцгерцог Франц Фердинанд в беспамятстве дышал еще пятнадцать минут.
На набережной тем временем схватили стрелявшего Принципа. Первым на убийцу бросился случайный сербский студент, потом сбежались жандармы, офицеры. Принцип отчаянно сопротивлялся, пытался проглотить яд и застрелиться; ему не дали. В свалке только случайно не взорвалась бывшая при нем бомба. Принципа много били, нанесли несколько ударов саблей (потом в тюрьме ему пришлось ампутировать руку). Чудом оказавшийся рядом фотограф-любитель снял едва ли не самый момент покушения – но еще никто не знал, что сараевские выстрелы означали начало большой войны.
Император Франц Иосиф I похоронил Августейшего племянника и его супругу весьма сдержанно, если не сказать бесстрастно. Он положил на могилу герцогини Софи две белые перчатки. Это означало, что он считает ее лишь придворной дамой. Однако Австрийское правительство решило выжать из убийства максимум возможного.
Принесенные сербской стороной извинения вполне могли удовлетворить австрийцев (по крайней мере, в тот момент), но Вена твердо вознамерилась разгромить Сербию, и уже ни на что не обращала внимания. Германия была не в состоянии образумить австрийцев.
Следствие и приговор
Полиция арестовала немало заговорщиков. К суду было привлечено 25 человек, и среди них — Илич, Грабец и Попович.
Судебное заседание длилось неделю, после чего был объявлен приговор. Илич, признанный руководителем заговорщиков, приговаривался к смертной казни; Принсип, Кабринович и Грабец — к двадцати годам каторжных работ, Попович – к тридцатилетнему заключению. Для большинства осужденных это означало медленную смерть. Так и случилось. Кабринович и Грабец умерли от туберкулеза и недоедания через два года. Принсип, который произвел смертельные выстрелы, дожил до 1918 года. И только Поповичу удалось отсидел весь срок и выйти на свободу уже пожилым человеком.
Принцип, как несовершеннолетний, не был приговорен Австрийским судом к смертной казни. Вынесенный ему приговор был странный и сложный: двадцать лет тюремного заключения, с одним днем полного поста в месяц и с заключением в какой-то особый карцер в каждую годовщину сараевского дела. Приговор этот чужд по духу русскому или французскому законодательству. Однако в огромном большинстве стран Принцип был бы, вероятно, казнен. Судил его гласный суд, на который были допущены журналисты. Пыткам он не подвергался ни на следствии, ни позднее, в заключении. Напротив, обращались с ним, по его собственным словам, хорошо.
От природы он не отличался слабым здоровьем. При аресте он был ранен, позднее рана открылась и стала серьезной: пришлось произвести ампутацию руки. Каземат, в котором он сидел до перевода в больницу, был холодный и сырой. У Принципа развилась чахотка. Условия для нее были достаточно благоприятны. В пору войны, особенно в конце ее, все австрийцы, за исключением, быть может, очень богатых и очень ловких людей, находились в состоянии хронического недоедания. Нетрудно себе представить, как кормили в тюрьмах, да еще осужденных по такому делу. Едва ли Принцип умер от голода; он умер от сочетания голода с раной и с тяжкими моральными страданиями.
О Великой войне, доходили до него печальные вести. Известие об отступлении русских войск в 1915 г. произвело на Принципа впечатление ужасающее. С мыслью о том, что все пропало, Принцип и умер в апреле 1918 г., в пору высших — последних — успехов германского оружия, за три месяца до начала наступления маршала Фоша.
Умер убийца в полном одиночестве, совершенно незаметно — в камере никого не было. Наутро часовой заметил, что уж очень неподвижно лежит на своей койке этот, столь нашумевший в мире заключенный. Позвали коменданта, врача, все как полагается. «Человек, из-за которого возникла мировая война», был мертв.
Похоронили его ночью, где-то в поле. Присутствовавший на этих ночных похоронах австрийский солдат, славянин по происхождению, записал, как мог, где именно в поле погребен убийца наследника австрийского престола. По заметке солдата впоследствии отыскали тело. Останки Принципа были перевезены на родину. Его вторые похороны были совершенно иными.
На той самой улице Сараево, где когда-то было совершено преступление, находится музей Гаврило Принципа — музей в честь убийцы, давшего повод для развязывания первой мировой войны. Есть и мост в честь него.
Эхо трагедии
В связи с этим убийством через 25 дней — 23 июля (5 августа) Австро-Венгрия предъявила Сербии ультиматум, который содержал требования, нарушавший ее суверенитет — введение на территорию Сербии ограниченного контингента войск для защиты находившихся там австрийских граждан, а также допуска для расследования убийства эрцгерцога Франца Фердинанда и его Августейшей супруги следователей из Вены.
Сербия выразила готовность принять основные пункты ультиматума, однако 27 июля (9 августа) Австро-Венгрия объявила войну Сербии. Так, с убийства в Сараево, началась Великая мировая война 1914–1918 гг., — первый конфликт мирового масштаба, в который было вовлечено 38 из существовавший в то время 59 независимых государств.
Около 73,5 миллиона человек были мобилизованы; из них убиты и умерли от ран 9 с половиной миллионов, более 20 миллионов человек были ранены, 3,5 миллиона навсегда остались калеками. Но главное – были уничтожены три христианские империи, пребывавшие в родственных узах не одно столетие. Алчность и гордость одних погубили все, что создавалось с такими усилиями Монархов.
День 11 июля не любят вспоминать в Европе, в том числе и в братской Сербии, что является не позволительной дерзостью и легкомыслием. И это в то время, когда дым последующих войн до сих пор не развеялся и грозит снова окутать народы этой Богом хранимой земли христианских мучеников.
В год 90-летия начало Великой войны 1914–1918 гг. следует сугубо помолиться о душе всех убиенных и умученных христианах, скорбный счет которых начался с выстрела 11 июля.
По материалам А.Рубцова, М.Алданова, А.Синенького и других авторов.
Статья опубликована на сайте “Единое Отечество“